Вскоре пришла похоронка на брата Юру, и он оказался у черты, «за которой столько осталось навечно», – родители, горячо любимый брат, довоенная юность. Вспоминая о том, как ему все-таки удалось прорваться на фронт, Г.Я. Бакланов писал:
«…Мой путь на войну начался в декабре 1941 года на станции Верещагино Кировской области. Сюда отвели с фронта разбитый в боях и вышедший из окружения 387-й артиллерийский полк, и здесь набирали его новый состав и вооружение – пушки с завода в Мотовилихе. До сих пор поражаюсь, как меня пропустили в штаб полка, в гражданском пальто, сильно худого. Там был командир полка майор Миронов и приехавший из Москвы подполковник. Я попросил, чтобы меня взяли в полк. И этот подполковник, в полушубке, сидевший нога на ногу, сказал майору, не оборачиваясь в мою сторону: “На что он тебе нужен?! Мы тебе таких мужиков пришлем, которые еще паровозного крика не слыхали”». Майор Миронов спросил, знаю ли я буссоль. Я не знал. “Устройство телефонного аппарата?” Тоже не знал и, понимая, что меня не возьмут, дотронулся рукой до письменного стола, за которым он сидел, почему дотронулся, сам не знаю, и сказал: “Товарищ майор! У меня старший брат убит на фронте. Возьмите меня”. И майор сказал подполковнику: “Человек – это такой материал, из которого можно сделать что угодно, если он сам этого хочет”. И я эти слова всю жизнь помню. Вроде ничего в них особенного, но они решили мою судьбу».